Он брал Рейхстаг. В память об Илье Яковлевиче Съянове...

Нас встретил довольно общительный и приятный человек богатырского телосложения — двоюродный дед моих детей, Елены и Владислава.

Мы приехали на майские праздники. Илья Яковлевич как раз был приглашен в школу №13, где пионерская дружина была названа его именем. Мы последовали за ним и стали свидетелями торжественной линейки, посвященной 40-летию освобождения советского народа от фашистского ига.

На нашем герое был праздничный костюм. На нем, поблескивая, располагались ордена и медали. Золотая Звезда Героя Советского Союза, ордена Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I и II степеней, множество боевых медалей за воинскую доблесть.

Школьники забросали Илью Яковлевича вопросами. Вот что услышала я из уст самого И.Я. Съянова в этот знаменательный день.

Родился Илья Яковлевич в селе Семиозерное Кустанайской области. Окончил 10 классов, рабфак в Оренбурге. Работал экономистом-плановиком в Кустанайском облисполкоме. Призван в действующую армию в мае 1942 года. По нелегким фронтовым дорогам дошел до самого Берлина.

В дни подготовки Берлинской операции особую ожесточенность приобрели бои в центральном секторе Берлина. В ту пору Илья Яковлевич был командиром взвода 756-го стрелкового полка, входящего в состав 150-й дивизии третьей ударной армии Первого Белорусского фронта. Уличные бои шли в тщательно подготовленном к обороне большом городе, где каждый дом был крепостью. Приходилось отвоевывать у врага каждую улицу, каждый дом, каждую комнату.

Илья Яковлевич заменил выбывшего из строя командира роты. 26 апреля 1945 года его рота форсировала канал Берлин-Шпандау и в течение четырех часов отражала контратаки врага. Большинство мостов гитлеровцы взорвали, сохранившийся же на Шпрее был защищен противотанковыми препятствиями и простреливался многослойным пулеметным огнем.

Бой за Рейхстаг, разгоревшийся рано утром 30 апреля, был очень упорным. Над Берлином занималось утро, бледное, слегка подкрашенное заревом горящих улиц. Королевскую площадь и громоздившиеся вокруг нее дома окутывала сизая дымка, но Рейхстаг был виден отчетливо. Воронки перед Рейхстагом и огромные провалы в его стенах свидетельствовали о том, что советские батареи, открывшие еще 21 апреля огонь по центру Берлина, показали и на этот раз класс стрельбы. Вся Королевская площадь была изрезана окопами, источена рвами. У подъездов Рейхстага стояло множество пушек. Из бойниц, сделанных на месте окон, торчали стволы пулеметов. Черные продолговатые щелки бойниц напоминали сощуренные в злобе глаза загнанного зверя, приготовившегося к смертельной схватке.

До Рейхстага оставалось каких-то 250 метров! Серая громадина здания была окружена рвами. Первой преодолевает ров рота старшего сержанта И.Я. Съянова под шквальным огнем со стороны Бранденбургских ворот. Но не все атакующие успели пробежать и пятьдесят метров, как ожили огневые точки на Рейхстаге. Не то чтобы встать во весь рост — голову было невозможно поднять. Илья Яковлевич вспоминал:

Перебегая от воронки к воронке, укрываясь за поваленными деревьями и за подбитой техникой врага, перелезая через завалы, переползая по-пластунски открытые места, мы метр за метром приближались к Рейхстагу. Невозможно описать, что это были за метры, что за часы! Дважды меня задело осколком, но было не до перевязок! Дожить до такой минуты! Думал ли я, экономист из Семиозерок Кустанайской области, что поведу роту на штурм немецкого парламента…

Съянов — рослый, плечистый — лежал у края большой воронки и пристально всматривался в очертания Рейхстага. В правой руке он держал телефонную трубку.

Уралец, Уралец… — приглушенным голосом вызывал Съянов капитана Неустроева. — Дайте огоньку! Дайте огоньку! Разгоните орудийные расчеты перед Рейхстагом. Да, да! Перед Рейхстагом!

После артиллерийского удара враг не успевает прийти в себя, как первая рота, воспользовавшись этим, стремительным броском достигает парадного входа в Рейхстаг.

У двери распрямляется богатырская фигура Ильи Яковлевича, — в беседу вступил фронтовой друг Валентин Островский. — «Дадим жару фашистам!» — гремит голос Съянова. «За мной! Вперед! Всем вести по ходу огонь!» — командует Илья Яковлевич и первым бросается внутрь, за ним — вся рота…

В небо взвились зеленые ракеты. Они означали, что рота под командованием Съянова ворвалась в Рейхстаг. Бой завязался внутри здания. Коридоры, залы, комнаты наполнились грохотом выстрелов, гранатных разрывов, криками противников, сошедшихся в смертельной хватке.

Я получил приказ от назначенного комендантом Рейхстага полковника Ф.М. Зинченко, бывшего командира 756-го стрелкового полка: через задний вход на второй этаж пробить дорогу на купол Рейхстага для водружения на нем знамени, которое понесут Кантария и Егоров.

Рота Ильи Съянова к этому времени успела оттеснить фашистов в дальние комнаты и вела бои там. Гитлеровцы стреляли изо всех углов, бросали фаустпатроны с галерей верхних этажей.

…День догорал, когда первая рота прорвалась на второй этаж и стала пробиваться на чердак. Метр за метром бойцы подходили к заветной цели. Смельчаков сразу же встретил град пуль. Стреляли из каждого закоулка. Захватив прилегающую к лестнице часть коридора и несколько комнат, бойцы обстреливали все ближайшие двери и проходы.

Я поставил задачу третьему взводу удержать захваченный плацдарм у лестничной площадки, а два других взвода сам повел к двери, что вела на чердак. Туда вместе со всеми пошли Берест, Кондрашов с разведчиками, Егоров и Кантария со знаменем. Разведчики с самого начала вели бой и вместе с бойцами нашей первой роты отважно прокладывали путь знамени, — продолжал вспоминать Илья Яковлевич.

Вот и черный ход, видна пожарная лестница. Но до ее первой перекладины не менее трех метров. Люк открыт, зияет черной пустотой. Значит, гитлеровцы засели там! Стал кричать: «Сдавайтесь!». В ответ автоматные очереди. Тогда подозвал бойцов с ручными пулеметами и приказал открыть по люку огонь. Взводу Лебедева приказал создать живую пирамиду к лазу.

Таким способом, под прикрытием огня, ступая на спины, плечи, сцепленные руки товарищей, бойцы начали исчезать в черной пасти лаза. Гитлеровцы притаились за балками и стояками. Завязалась перестрелка.