Кирилл Нероев
«Злой и упрямый, по грудь в земле,
Насмерть солдат стоял»
Алексей Сурков
Порой мне кажется, что о войне уже все сказано. Написаны все повести и рассказы, песни и стихи. И будто всю правду о войне мы теперь знаем. Но это далеко не так. И один такой день в моей жизни дал это понять. Я узнал удивительную историю. И пусть главный герой не мой дедушка и не прадедушка… Но он Герой! Человек, который встал вместе с другими на защиту Родины, встал, чтобы закрыть грудью свою семью, своих родных и близких.
Вчера был необычный, по-весеннему теплый февральский день. Прогуливаясь по бульвару, я присел на лавочку и наблюдал за игрой птиц. Светило яркое-яркое солнце, и мне сразу вспомнилось прошлое лето.
Тогда мы всей семьей совершили автотур до города Сочи. На несколько дней остановились в замечательном городе-герое Волгограде. Я много раз проезжал мимо этого города, видел несколько раз Родину-мать из окна поезда, но только прошлым летом мне посчастливилось посетить Мамаев курган. Особенно меня поразила композиция «Стоять насмерть». Как скала, из воды поднимался защитник Сталинграда. Казалось, нет такой силы, которая могла бы его сдвинуть. Он готов сокрушить любого врага, сокрушить всех, кто напал на нашу Родину.
Не выразить словами тех чувств, что испытал я в тот момент там, где проходила жесточайшая битва Великой Отечественной войны; где города практически не было, лишь торчали развалины и остовы разрушенных домов и зданий. Моя бабушка рассказывала мне, что вся земля там пропитана кровью наших солдат, благодаря которым у меня сейчас счастливое детство.
Вспоминая о наших экскурсиях, я даже не заметил, как со мной рядом сел незнакомый дедушка.
— О чем задумался, парнишка? — спросил он, заглядывая мне в глаза и улыбаясь.
— Думаю… — сухо ответил я, — вернее, мечтаю, чтобы не было войны, чтобы люди не умирали, как тогда... Чтобы вот так же всегда светило солнце… Я был прошлым летом в Волгограде, — начал я рассказывать, — и видел священное место — Мамаев курган. «Говорили» стены Мамаева кургана, а по коже пробегали мурашки. Я такое чувство испытывал первый раз. Наверное, тогда я стал немного взрослей и понял, какие страшные годы войны пережили те мальчишки и девчонки, которые ушли на войну совсем молодыми и остались там навечно…
Пожилой человек задумался. Видно было, что он не ожидал такого ответа, мои слова немного удивили его. Но потом удивился уже я…
— М-да, — подумав минуту, произнес он печально. — Это было в феврале — самом снежном, самом белом месяце зимы. Но земля там была тогда не белой, а черной. Черным был снег, перемешанный с землей. Да и саму землю кургана в этот день нельзя было назвать землей: всюду кровь, искореженный металл, деревянные обломки, осколки битого кирпича.
— Откуда вы это знаете? В книгах читали или в фильмах видели?
— Читал, да только не в книге. Знаешь, ведь мой дядя был там, в Волгограде. Тогда этот город назывался Сталинград. Да, из уроков истории я это хорошо знал.
Мужчина начал искать что-то в кармане пальто.
— Вот, смотри! — он достал бумажник, открыл его и аккуратно вынул какой-то старый, уже пожелтевший и обожженный лист бумаги, свернутый треугольником. — Это письмо мне очень дорого, письмо моего дяди Кучера Василия Феофановича.
— Он сражался за Сталинград? — удивленно спросил я, протягивая руки к исторической реликвии.
— Да, — с гордостью ответил мой новый знакомый. — Он был непосредственным участником Великой Отечественной войны. Ушел на фронт, когда ему было 20 лет. Провожали всей деревней. Мать рыдала на его плече, но все верили: вернется, придет живым.
Мне не верилось, что я видел письмо, которое когда-то пришло с той страшной войны, что его написал человек, который видел своими глазами все ужасы тех страшных дней.
Оказалось, что письмо было адресовано родному брату. Когда его тяжело ранило, он вынужден был вернуться домой. Наверное, поэтому так открыто и честно пишет Василий Феофанович.
Я с удивлением посмотрел на человека, который, как тогда казалось мне, открывал еще одну неизвестную для меня страничку истории. Моему удивлению не было предела. Мой собеседник вслух (наверное, уже не в первый раз) начал читать письмо. Прошел год с той нашей встречи, но, мне кажется, я помню каждую строчку, каждое слово…
«…Сегодня, Сашка, нас обстреляли, мины и снаряды летели со всех сторон. Мы уже почти три месяца сражаемся за город, который окружен немцами. Мы в шутку называем его „островом“. Сегодня было трудно. А еще было страшно. Очень страшно! Тот страх, который мы испытывали, когда прятались в темном подвале, не сравним с тем, что чувствуешь в те минуты, когда мимо тебя свистит пуля, а над головой пролетает кусок мяса… Сегодня мы понесли большие потери, но ни одна часть не была полностью уничтожена. Осколки бойцы вытаскивали прямо на месте боя. Бойцы считают позором отсутствовать на поле боя из-за мелкого ранения. А некоторые даже не чувствовали, что сквозь ткань рубахи или штанов сочится кровь.
По ночам нам сбрасывают боеприпасы и продовольствие. Подлетая к назначенному пункту, пилоты передают по рации: «Эй, там, „на острове“, зажечь огни!». Это значит, что немцы разожгли костры, и с высоты птичьего полета летчики это видят. В это время и мы могли немного передохнуть. Это временная передышка у той и другой стороны. В следующий заход летчик командует по рации вновь: «Эй, „на острове“, потушить огни!». Передышка окончена, боеприпасы и еда на земле. А значит, жди немца снова в гости. Так уже продолжается несколько месяцев…»
Я с интересом слушал дедушку. Казалось, что все, кто там был, такие смелые и мужественные! Как они смогли все это пережить… Не сломиться… Не пасть духом… Не сдаться…
А дальше он сам рассказывал. Тихим, немного взволнованным голосом он поведал о том, как погиб его дядя:
— Второго октября 1942 года в бою при защите завода «Красный Октябрь» Василий Феофанович совершил героический подвиг. На окоп, в котором он находился, двигались вражеские танки. Взяв две бутылки с горючей жидкостью, он пополз в сторону головного немецкого танка. Начали стрелять. Он знал, что дороги назад нет! Пуля попала в одну из бутылок, жидкость моментально разлилась по телу Василия и воспламенилась, — вздохнув, дед продолжал: — Как живой факел, Василий бросился на танк врага и разбил об него вторую бутылку. Немецкий танк остановился.
В горле у моего рассказчика что-то заклокотало, он замолчал. Молчал и я.
— За этот подвиг мой дядя, Кучер Василий Феофанович, был награжден орденом Отечественной войны первой степени. Посмертно.
Звук смс-оповещения вернул нас из прошлого. Прищуриваясь, разглядывая сквозь очки буквы в телефоне, дед прочитал сообщение, немного подумал, поднял глаза и сказал:
— Моего дяди уже давно нет в живых. Знаешь, я ведь тоже больше всего на свете хочу, чтобы мирно дети росли, люди не вздрагивали от взрывов бомб.
Он немного помолчал и добавил:
— Пора мне.
— До свидания…
Он ушел. Этот немного сгорбившийся и поседевший дедушка. И пусть сам он не был на войне, но бережно хранит память о близком человеке.
И пусть тот, о ком я сегодня узнал, не мой дед, но я тоже буду хранить память о Кучере Василии и о всех тех, кто совершал подвиги не ради славы, а ради того, чтобы мы, внуки и правнуки, каждый день видели мирное небо. Несмотря на свою юность и неопытность, они смогли выстоять, они спасли страну, спасли мир от фашизма.
Я подумал... Надо помнить... Надо знать и передать другим поколениям… Это нельзя забывать! Пусть наша память хранит имена и подвиги тех, кто отвоевал эту Победу!
Кирилл Нероев, Казымское ЛПУМГ